Дневная суета отступает. Тишина накрывает улицы и дома мягким одеялом. Небо темнеет, и в вышине одна за другой появляются звездочки. Они собираются вокруг мамы-Луны, чтобы услышать очередную сказку…
Начну с воспоминания из детства. Каждый раз, когда мой дядя заглядывал к нам в гости, и у него находились полчаса, незанятые общением, он спрашивал: «Никуш, где там твоя книженция о муми-тролях? Тащи-ка ее сюда!»
Я, конечно, выполняла просьбу, но в душе искренне удивлялась: «Почему такой взрослый (читай «старый») дядя увлеченно читает детские сказки? Что там находит?» Прошли годы, и вот уже я, взрослая и рассудительная тетя, с радостью отправляюсь в путешествие по Муми-долу… Да, есть такие книги! «Без возраста». Они молоды душой, мудры сердцем и с каждым говорят на его языке. Такие собеседники среди людей — редкий подарок судьбы. Такие собеседники среди книг – ценное приобретение. Хотите ощутить то самое новогоднее настроение? Тогда не теряя ни минуты, приступайте к чтению!
А для самых любознательных читателей несколько фактов об авторе муми-саги:
#1
Туве Янссон считается финской писательницей, но писала на шведском языке.
#2
Будущая знаменитая писательница работала с десяти лет — рисовала для популярного детского журнала.
#3
Лето семья Янссон проводила в доме на острове. Туалет находился на улице и был изнутри обит картоном, на котором посетители этого «заведения» любили рисовать и оставлять друг другу послания. Однажды брат Туве написал там историю о Канте. Она в ответ нарисовала некое существо, по ее собственному утверждению, самое некрасивое создание, какое смогла придумать. Это был первый Муми-тролль.
#4
Все ли похождения волшебных созданий вам известны? Проверьте свою информированность. О муми-троллях Туве Янссон написала восемь повестей («Маленькие тролли и большое наводнение», «Муми-тролль и комета», «Шляпа волшебника», «Опасное лето», «Мемуары Папы Муми-тролля», «Волшебная зима», «Папа и море», «В конце ноября»), сборник рассказов «Дитя-невидимка» и четыре книжки в картинках («Опасное путешествие», «Что дальше?», «Кто утешит малютку?», «Мошенник в доме муми-троллей»).
#5
Туве Янссон подчеркивала, что в первую очередь она — художник. Самые известные работы: фрески в здании мэрии Хельсинки, настенная роспись в здании мэрии г. Хамина и роспись алтаря в церкви г. Теува. А еще она автор множества комиксов и талантливых иллюстраций к книгам Толкина и Льюиса Кэрролла.
#6
Туве Янссон – автор блестящих «взрослых» произведений, особенно рекомендую к прочтению сборник повестей «Дочь скульптора».
#7
Недалеко от города Наантали (Финляндия) открыт парк Страна муми-троллей. Он функционирует в летнее время и закрывается в последнюю неделю августа, когда «муми-тролли впадают в спячку».
#8
По литературному творчеству Янссон защищено множество диссертаций, ее сказки не раз подвергались семиотическому и психоаналитическому анализу. В них находят отголоски дзен-буддизма, христианства, отсылки к философии Канта и эволюционной теории Дарвина.
Туве Янссон,
«Дитя-невидимка»
Ёлка
Один из хемулей стоял на крыше и разгребал снег. На хемуле были желтые шерстяные варежки, которые в конце концов намокли и стали ему мешать. Тогда он положил их на трубу, вздохнул и снова взялся за дело. Наконец он добрался до чердачного окошка.
— Ага, вот оно, — сказал он. — А внизу разлеглись эти сони. Все спят, спят и спят. Пока другие тут надрываются. И все ради того, чтобы наступило Рождество.
Он встал на окошко и тихонько потопал по нему, так как не помнил, открывается ли оно внутрь или наружу. Оно сразу же открылось внутрь, и хемуль, окутанный снежным облаком, свалился на кучу разного домашнего скарба, который муми-тролли снесли на чердак на хранение.
Хемуль был крайне раздосадован, он к тому же не очень хорошо помнил, куда он положил свои желтые варежки. А это были его любимые варежки. Хемуль протопал вниз по лестнице, распахнул дверь и закричал сердитым голосом: «Скоро Рождество! Надоели вы мне со своим спаньем, Рождество может наступить в любую минуту!»
«Скоро Рождество! Надоели вы мне со своим спаньем, Рождество может наступить в любую минуту!»
Семейство муми-троллей, как всегда, погрузилось в зимнюю спячку. Они спали уже не один месяц и собирались проспать до самой весны. Тихонько покачиваясь в ласковых объятьях сна, они плыли сквозь долгий, нескончаемый летний полдень. Вдруг что-то тревожное и холодное нарушило сладкий сон Муми-тролля. И кто-то стаскивал с него одеяло и кричал, что ему надоели и что наступает Рождество.
— Уже весна… — пробормотал Муми-тролль.
— Какая весна?! — взорвался хемуль. — Рождество, понимаешь. Рождество. А я ничего не сделал, ничего не приготовил, и они в это время еще посылают меня вас откапывать. Варежки, наверное, пропали. И все носятся, как угорелые, и ничего не готово…
И хемуль протопал по лестнице и вылез через чердачное окошко.
— Мама, проснись, — испуганно зашептал Муми-тролль. — Случилось что-то ужасное. Они называют это Рождеством.
— Что ты имеешь в виду? — высунувшись из-под одеяла, спросила мама.
— Я точно не знаю, — ответил ее сын. — Но ничего не готово, и что-то пропало, и все носятся, как угорелые. Может, опять наводнение.
Он осторожно потряс фрекен Снорк и прошептал:
— Ты не пугайся, но говорят, произошло что-то страшное.
— Спокойствие, — сказал папа. — Только спокойствие.
И он пошел и завел часы, остановившиеся еще в октябре.
Ступая по мокрым следам хемуля, они поднялись на чердак и выбрались на крышу дома.
Небо было синее, как обычно, а потому об извержении вулкана на этот раз не могло быть и речи. Но всю долину завалило мокрой ватой — и горы, и деревья, и реку, и всю крышу. И было очень холодно, даже холоднее, чем в апреле.
— Это и есть твое Рождество? — удивился папа. Он набрал полную лапу ваты и принялся ее разглядывать. -Интересно, — сказал он, — интересно, она выросла прямо из земли? Или свалилась с неба? Если она падает вся сразу, то это, должно быть, очень неприятно.
— Но папа, это же снег, — сказал Муми-тролль. — Я знаю, это снег, и он не падает сразу весь.
— Неужели? — изумился папа. — Но все равно это неприятно.
Мимо на финских санях проезжала тетушка хемуля с елкой.
— А, проснулись наконец-то, — сказала она, почти не глядя в их сторону. — Не забудьте про елку, пока не стемнело.
— Но зачем… — начал было Муми-папа.
— Мне сейчас не до вас, — бросила через плечо тетушка и укатила.
— Пока не стемнело, — прошептала фрекен Снорк. — Она сказала, пока не стемнело. Самое страшное произойдет вечером…
— По-видимому, для того, чтобы избежать опасности, необходимо приготовить елку, — размышлял папа. — Ничего не понимаю…
— И я тоже, — покорно промолвила мама. — Но все-таки повяжите на шею шарфики, когда пойдете за елкой. А я пока постараюсь затопить печку.
«Несмотря на грозящую им опасность, свои елки папа решил не трогать, потому что он их берег»
Несмотря на грозящую им опасность, свои елки папа решил не трогать, потому что он их берег. Поэтому они перелезли через Гафсин забор и выбрали себе большую ель, которая Гафсе все равно бы не пригодилась.
— Ты думаешь, нам нужно будет под ней спрятаться? — с сомнением произнес Муми-тролль.
— Не знаю, — сказал папа, продолжая орудовать топором. — Я совершенно ничего не понимаю.
Они дошли уже почти до самой реки, как вдруг увидели Гафсу, которая неслась им навстречу, прижимая к груди кучу разных кульков и пакетов. Раскрасневшаяся и необычайно возбужденная, она, к счастью, не узнала свою елку.
— Шум и давка! — закричала Гафса. — Невоспитанным ежам вообще не следовало бы разрешать… И я уже только что говорила, что это стыд и срам…
— А елка… — сказал Муми-папа, в отчаянии вцепившись в ее меховой воротник. — Что делают с елкой?
— Елка… — машинально повторила Гафса. — Елка? О, какой ужас! Нет, я этого не вынесу… Ведь мне еще ее наряжать… Я же не успею…
Пакеты ее попадали на снег, шапка съехала на глаза, и она чуть не разрыдалась в истерике.
Муми-папа покачал головой и снова поднял елку.
А мама тем временем убрала с веранды снег, достала спасательные пояса и аспирин, папино ружье и грелки. Ведь могло произойти все что угодно. В гостиной на самом краешке дивана сидел крошечный кнютт и пил чай. Мама увидела его в снегу под верандой, и он показался ей таким жалким и несчастным, что она пригласила его в дом.
— Вот она, елка, — сказал Муми-папа. — Теперь бы еще выяснить, что с ней делать. Гафса считает, что ее нужно наряжать.
— Таких больших нарядов не бывает, — озабоченно сказала мама.- Что Гафса хотела этим сказать?
— Какая она красивая! — воскликнул крошка Кнютт и от смущения выпил до дна всю чашку. Он тотчас пожалел, что привлек к себе внимание, и сидел как на иголках.
— Ты не знаешь, как наряжают елку? — спросила фрекен Снорк.
Кнютт ужасно покраснел и прошептал:
— Красивыми вещами. Чтобы было как можно красивее. Так я слышал. — И сгорая от смущения, он закрыл лапками мордочку, опрокинул чашку и исчез за дверями веранды.
— А теперь немножко помолчите, я подумаю, — сказал Муми-папа. — Если надо, чтобы елка стала как можно красивее, то значит, речь идет не о том, чтобы прятаться под ней от Рождества, а о том, чтобы его задобрить. Я, кажется, начинаю понимать, в чем здесь дело.
Они тут же вынесли елку во двор и надежно установили ее в снегу. А затем принялись обвешивать ее сверху донизу всевозможными украшениями. Они украсили ее ракушками с цветочной клумбы и жемчужным ожерельем фрекен Снорк. Они сняли с люстры хрустальные подвески и развесили их на ветках, а на верхушку водрузили красную розу из шелка, которую подарил папа Муми-маме.
«Они сняли с люстры хрустальные подвески и развесили их на ветках, а на верхушку водрузили красную розу из шелка, которую подарил папа Муми-маме»
Все несли все самое красивое, чтобы умилостивить это непостижимое и грозное Рождество.
Когда елка была уже наряжена, мимо снова проехала тетушка хемуля на своих финских санях. Теперь она направлялась в противоположную сторону, и, казалось, она торопится еще больше, если это вообще было возможно.
— Поглядите на елку, — крикнул ей Муми-тролль.
— О, Господи! — воскликнула тетушка. — Впрочем, вы же всегда были с причудами. Однако я тороплюсь… Нужно приготовить рождественский ужин.
— Ужин? — изумился Муми-тролль. — Что, Рождество тоже ужинает?
— А вы что же, полагаете, можно обойтись без рождественского ужина, — немного раздраженно сказала она и укатила вниз по склону.
Весь остаток дня мама ни на минуту не присела. И не успело стемнеть, как рождественский ужин был готов, угощение стояло под елкой, разложенное по маленьким чашечкам. Здесь были и сок, и простокваша, и черничный пирог, и гоголь-моголь, и прочие любимые муми-троллями лакомства.
— Как вы думаете. Рождество очень голодно? — забеспокоилась мама.
— Едва ли больше, чем я, — с тоскою в голосе сказал папа. Чуть ли не с головой закутавшись в одеяло, он сидел на снегу и терпеливо мерз. Но простые смертные должны смириться перед грозными силами природы.
По всей долине в окошках загорались свечи. Загорелись свечки и под деревьями, и в каждом гнезде на ветвях, а по снегу засновали туда и обратно трепещущие огоньки. Муми-тролль взглянул на своего папу.
— Да, конечно, — кивнул папа. — На всякий случай.
И Муми-тролль пошел в дом и собрал все свечки, какие только смог найти. Он воткнул их в снег, окружив ими елку, и стал осторожно зажигать одну за другой, пока все они не загорелись, чтобы умерить гнев Рождества. Постепенно всякое движение в долине прекратилось: наверное, все разошлись по домам и теперь сидели и ждали, когда нагрянет беда. Лишь одинокая тень еще блуждала среди деревьев. Это был хемуль.
— Эй, — окликнул его Муми-тролль. — Долго еще ждать?
— Не мешайте, — проворчал хемуль, уткнувшись в длинный список, в котором почти все было вычеркнуто.
Он уселся возле одной из свечей и принялся что-то подсчитывать.
— Мама, папа, Гафса, — бормотал он. — Двоюродные братья, сестры… старший ежик… младшие перебьются. Снифф мне в прошлом году ничего не подарил. Миса и Хомса, тетя… с ума можно сойти.
— От чего? — испуганно спросила фрекен Снорк. — С ними что-нибудь случилось?
— Подарки! — завопил хемуль. — С каждым годом все больше и больше подарков!
Он что-то отметил в своем списке корявым крестиком и побрел дальше.
— Обожди! — закричал Муми-тролль. — Объясни нам… А твои варежки…
Но хемуль исчез в темноте, исчез, как и все остальные обитатели долины, так перепуганные приходом Рождества.
«Папа выбрал свою лучшую блесну, хранившуюся в очень красивой коробочке. «Рождеству» — написал он на коробочке и положил ее под елку»
И тогда все тихонько, стараясь не шуметь, зашли в дом, чтобы подыскать подарки. Папа выбрал свою лучшую блесну, хранившуюся в очень красивой коробочке. «Рождеству» — написал он на коробочке и положил ее под елку. Фрекен Снорк сняла свое кольцо и, тихонько вздыхая, завернула в шелковую бумагу.
А мама открыла свой заветный ящик и достала книжку с цветными картинками, единственную книжку с цветными картинками во всей Муми-долине. То, что упаковал Муми-тролль, было настолько личным и интимным, что никому не было дозволено взглянуть на эту вещь. Даже потом, уже весной, он никому не сказал, что это был за подарок.
Потом все уселись на снег и приготовились к самому худшему.
Время шло, но ничего не происходило. Лишь крошка Кнютт появился из-за сарая, тот, что пил у них чай. С ним пришли его родственники и их друзья — все, как один, маленькие, серенькие, жалкие и продрогшие.
— С Рождеством вас, — робко прошептал Кнютт.
— Впервые слышу, чтобы с Рождеством поздравляли, — сказал папа. — Ты что же, совсем его не боишься? А вдруг оно придет?
— Да ведь оно уже здесь — пробормотал Кнютт, усаживаясь на снег. — Можно посмотреть? У вас такая чудесная елка…
— И такое угощение, — мечтательно добавил один из родственников.
— И настоящие подарки, — сказал другой родственник.
— Я всю жизнь мечтал посмотреть на все это вблизи, — со вздохом закончил Кнютт.
Все замолчали. Ночь была тихая и безветренная, и свечи горели ровным пламенем. Кнютт и его родственники, затаив дыхание, восторженно смотрели на подарки и рождественский ужин. И восхищение их было так велико, что мама в конце концов не выдержала и, пододвинувшись поближе к папе, прошептала:
— Как ты думаешь, а?
— Да, но а вдруг… — возразил папа.
— Ничего, — сказал Муми-тролль. — Если Рождество рассердится, убежим на веранду. И он повернулся к Кнютту и сказал:
— Берите, пожалуйста, это все вам.
Кнютт не верил своим ушам. Он осторожно приблизился к елке, и следом за ним с восторженно подрагивающими усами потянулась вереница родственников и друзей. У них никогда еще не было своего собственного Рождества.
— Теперь нам лучше отсюда убраться, — встревожился Муми-папа.
Они на цыпочках взбежали на веранду и спрятались под стол.
Но ничего страшного не произошло.
Немного осмелев, они посмотрели в окно. Вокруг елки сидели кнютты, они ели, пили, рассматривали подарки, и им было весело, как никогда. Потом они забрались на елку и прикрепили к веткам горящие свечи.
— А на верхушке, наверное, должна быть звезда, — обратился к Кнютту его дядя.
— Ты так считаешь? — сказал Кнютт, задумчиво глядя на мамину шелковую розу. — Какая разница, если сама идея верна…
— Надо было достать еще и звезду, — прошептала Муми-мама. — Но это же невозможно! — И они посмотрели на небо, такое далекое и черное, все усыпанное звездами, которых было в тысячу раз больше, чем летом. А самая большая висела прямо над их елкой.
— Что-то спать хочется, — сказала Муми-мама. — И я устала ото всех этих загадок. Тем более, что ничего страшного не происходит.
— Я, например, уже не боюсь Рождества, — заявил Муми-тролль. — Наверное, Гафса и хемуль с тетушкой что-нибудь не так поняли.
Они положили желтые варежки хемуля на перила веранды, чтобы он сразу их увидел, и отправились досыпать и дожидаться весны.
Из сборника рассказов «Дитя-невидимка»/
Det osynliga barnet och andra berattelser (1962),
перевод Людмилы Брауде
Туве Марика Янссон/Tove Marika Jansson (09.08.1914 — 27.06.2001) —
финская писательница, художница, иллюстратор, писавшая на шведском языке. Всемирную известность приобрела благодаря историям о муми-троллях. Первая сказочная повесть с рисунками автора «Маленькие тролли и большое наводнение» увидела свет в 1945 году. Всего в серии двенадцать книг.
В 1966 году Туве Янссон получила престижную Международную Золотую Медаль имени Ханса Кристиана Андерсена. Писательница создавала произведения и для взрослых читателей, среди них: автобиографическая повесть «Дочь скульптора» (1968), роман «Город солнца» (1974), повести и сборники рассказов. Они также имели большой успех и вошли в сокровищницу современной скандинавской прозы.
Больше добрых сказок…
